ребята! посторайтесь дочитать до конца! очень интересно! потом пишите что думаете! После этого меня что то перебило здыхать!

Как-то нелепо всё получилось. Вроде вся жизнь пошла наперекосяк. Я не хотел многого, но и не довольствовался малым,
а в итоге – НИЧЕГО! В голове крутится только одно слово «неудачник» - так бы меня охарактеризовал любой из моих друзей,
а вернее знакомых (хотя в существовании даже таких я начинал очень даже сомневаться).
Меня выгнали с работы, ничего путёвого из себя я там не показал. За день до этого пришла бумажка, в которой говорится,
что я из-за «неуспеваемости» исключён из колледжа.
Мать плакала целую ночь. Мне сообщил отец, что я «конченый»… В меня не верили, а это тогда мне так было нужно. Всё
тот же любимый папаша меня избил до полусмерти с криками, что я и пенни больше от него не получу. Я услышал все
возможные оскорбления от родных. Им нужен был мой диплом. Нет не я, а просто диплом, приложением к которому было
бы измученное тельце их чада. Кого волновало, что я думал или хотел? Все мечтали, что сынок станет богатеньким юристом
и озолотит всю семью – наступят сладкие минуты роскоши. А в итоге их дитя оказалось вне колледжа; никого не заботило,
что чувствовал я – все думали о себе.
Любовь лопнула как мыльный пузырь. Крошка сообщила, что она залетела, хотя мы всегда предохранялись. Это было не моих
«рук» дело, но официально её парнем был я, то есть все «плюшки» достались мне. Предстояла свадьба. Наглая измена, а
потом свадьба – оригинально. Лучше чем ничего, однако. Но услышав о бедах юного уже не студента, родители моей уже не
любви отказались от столь бесперспективного зятя…
Я на глазах терял всё: семью, друзей, девушку, жизнь, которая превратилась, в гноящуюся, вечно ноющую, рану. Слово
«неудачник» не выходило из моей головы – я не мог ни спать, ни есть, ни жить, плавно превращаясь в чёрную дыру. С этим
надо было что-то делать. Я старался…
Из давних времён люди пытались научиться летать или хотя бы ощутить радость полёта. А почему бы и нет? Чем я не Икар?
Под ногами восемнадцать этажей свободного для парения пространства, а на самом дне - шумная улица. Носки моих ботинок
выступали за край крыши, всего на несколько сантиметров – но достаточно для того, чтобы на несколько мгновений
превратиться в птицу. Я расставил руки – лететь нужно тоже красиво, не важно в каком направлении. Просто это надо
сделать красиво. В голове проносились миллиарды мыслей, разбрасывая мозг по стенках черепа, всё было так сложно, но
одновременно настолько просто… Сделать только шаг на встречу будущему, только почему-то оно у меня было внизу. Меня
обвиняли в малодушии и бесхарактерности, и вот я на краю небоскрёба словно Иисус расставил руки – не каждый смельчак
отважится на такое. Умники говорят, что потенциальные самоубийцы на самом деле не хотят умереть, а просто хотят
привлечь к себе внимание, заявить о себе. И в конечном итоге их отговаривают от такого пагубного для их здоровья
решения. Смешно. А я даже записки не написал, где кого-то обвиняю, внизу даже не было любопытных прохожих,
кричащих: «Держитесь! Не делайте этого, всё обойдётся…» Я был не потенциальным, а настоящим. Настоящим, который
лёгким движением ступней оттолкнулся от края, в тот момент когда кто-то вышел на крышу. Настоящим, который с
расставленными в стороны руками набирая скорость мчался вниз.
Интересно, что в момент, когда всё возвращать уже поздно, сразу понимаешь, что ситуация была не настолько плохой
и единым движением руки можно было всё изменить. Вы думаете я был исключением? О, людишки, поймите же - нет ничего
дороже чем жизнь – не играйте с нею. Больше шансов у вас не будет, поверьте…
Земное притяжение и ускорение делали своё дело – земля с бешенной скоростью надвигалась на меня. Я закричал. А что
делать? Перед смертью стыдиться не приходится. Адреналин переполнил организм, такое можно почувствовать лишь перед
смертью – у меня даже встал. Сразу появляется бешенная способность думать и соображать. Веретеном побежали мысли,
множество мыслей, я даже пожалел, что не знаю физики, чтобы вычислить скорость и продолжение полёта, а также силу
удара. А так хотелось, чтобы времени было больше. Ведь мир так прекрасен, воздух так чист, деревья так странно
зеленеют, а малыши учатся ходить, вокруг так много красивого, даже простой стебелёк травы на ветру. Это всё просто
и загадочно. Почему-то эта мудрость приходит перед смертью. Я пожалел. Все жалеют, когда уже совершили непоправимое.
Я знаю! Даже в промежутке между собственноручным спуском курка и превращением разрывной пулей ваших мозгов в
однородную кашицу, так красиво покроющую стены комнаты, у вас остаётся время пожалеть и понять всю нелепость ситуации.
И всегда так и происходит! Исключений не было и не будет. Вы почувствуете невиданный ранее прилив адреналина
(чего не испытывают до самой смерти), приобретёте способность молниеносно думать и несколько миллисекунд для
вас протянутся в вечность (именно тогда у вас появится время вспомнить пролетевшую жизнь), завершением которой
должны быть адская боль и тоннель со светом в конце.
Хотелось чтобы всё закончилось быстрее. Я даже подумал, что грохнуться с лёту головой об асфальт, для меня было бы
лучшим вариантом – и меньше мучений. Но в жизни всегда есть подсознание, которое работает не спрашивая нас, действует
по-своему (часто это называем рефлексами). Каждое живое существо от рождения пытается встать на ноги, будь то кошка
или человек: все мы хотим к земле дотронуться ногами, а не головой. Так и я, начал извиваться и махать руками,
насколько это возможно, выравнивая своё положение в воздухе, одновременно понимая и то, что приземлиться
«по-человечески» будет одним из худших вариантов: челюсть сломается об колено, переломанный позвоночник окажется
где-то в черепе, а рёбра растрощатся об изувеченный таз - тело станет как гармошка, обильно политая кровью. Но…
в критические моменты с рефлексами не справится никто…
Перед глазами мелькали сцены из жизни. Оказывается там было место счастью, нужно было только открыть глаза, возможно
даже не так широко, как сделал это я перед глухим ударом об столь чудное изобретение человечества как асфальт.
Радовало только то, что всё произойдёт быстро, а потом отправлюсь на прогулку по туннелю.
Несмотря на все мои акробатические жесты, приземляться пришлось на спину. Боль. Сильнее. Ещё сильнее. Каково же было
моё удивления, когда вместо туннеля я увидел куски собственных рёбер, прорывающих рубашку на груди и брызгающих
кровью в разные стороны. Они торчали как обрубки деревьев на болоте. Один глаз полностью залился
кровью – почувствовалось неимоверное жжение. Правая рука неестественно была вывернута за спиной. Казалось,
что позвоночник превратился в разобранный конструктор. Ноги повыбивались из тазобедренных суставов и были
полностью растрощены. Мне казалось, что я лежу в луже. В принципе, так оно и было. А вам доводилось когда-то
лежать в луже собственной крови? И всё это сопровождалось страшнейшей болью – вероятно такую не испытывали даже
во время инквизиций.
Я превратился в очень хороший медицинский экспонат, в такую себе игрушку «сделай сам». Вокруг начали собираться люди,
кто-то закричал, позвали на помощь. А я лежал, почему-то не умирая и даже не теряя сознания, которое было переполнено
болью. Кричать не мог – лёгкие были наполнены какой-то жидкостью (вероятно кровью) и проколоты осколками костей.
Знаете, что самое страшное для таких «прыгунов»-самоубийц? Совершить то, что намеревался, а потом остаться в живых…
Лежать как я на асфальте с изувеченным телом и не умирать. А потом? Потом приедут доктора и произойдёт чудо.
Они возьмут и вылечат, избавив от всех недугов и содрав за это крупненькую сумму денег. А человек чудодейственным
образом останется жить, правда, уже передвигаться придётся на колёсах, а то и совсем останешься парализованным.
Взамен полноценной жизни, в которой что-то не складывалось, получаешь жалкую жизнь инвалида, с пониманием того,
что ты неудачник и даже самоубийство толком не можешь совершить. Поэтому перед тем, как совершать такие поступки,
нужно было бы позаботиться об «успешном» исходе дела. Стреляйте себе в голову! И тогда вас не спасёт
никто – стопроцентный успех, хотя и много грязи (вообще-то от меня, я думаю осталось побольше). Однако перспектива
остаться в живых меня «обрадовала» – жить хочется всегда, пусть даже немым и немощным калекой.
Вокруг засуетились людишки, примчалась скорая и полиция. Подбежали доктора. А я чувствовал лишь боль, адскую
боль – больше ничего. Мне что-то укололи в вену. Боль начала стихать, перед глазами поплыло, всё стало нереальным
и отдалённым. В этом сне я увидел, как к моей изувеченной груди с торчащими рёбрами подносят два электрода. «Вот
она смерть» - подумал я: «вероятно у меня остановилось сердце. Слава Богу.» Моё тело вздрогнуло и выгнулось под
электрическим импульсом. Это повторилось несколько раз. Краски вокруг начали сгущаться, меня поглощала темнота, а
вокруг копошились и что-то орали доктора. Я отходил, по крайней мере, мне так казалось.
Но вдруг я полностью вернулся в сознание, даже заметил, как вздрогнуло тело от очередного электрического импульса.
Я жил. Боль вернулась и наполнила меня вновь. Я захотел крикнуть, но не смог. Всё тело замерло. Я не мог ни шевельнуться,
ни повести зрачком. Я был парализован, но жив и в полном сознании, хотя по-моему мне что-то кололи, чтобы я отрубился.
Бред. Врачи метушились уже меньше. Некоторые из них встали и отошли, остальные проверяли пульс, прикладывая руки к
запястьям и к шее. Потом и они тоже поднялись на ноги и закурили. Все вокруг молчали. «О Боже!» - кто-то сказал из
толпы: «Бедолага. А ещё такой молодой был…» я не мог понять, что происходит, а пульсирующая боль мешала что-либо
воспринимать. Врачи отошли к машине, оставив меня валяться на асфальте. Я лежал. Не понимая, что происходит. Все
меня оставили, как мешок с костями. Потом ко мне подошёл один из врачей, присел на корточки, вздохнул и лёгким
движением руки закрыл мне глаза. Закрыл, как будто я умер. Я попытался закричать, но не смог – я ж парализован,
а они думали, что я мертвец. Нельзя же так ошибаться.
Кто-то сказал, что пора бы меня отвезти, а то я уже синею. Моя боль тотчас же заглушилась страхом. Синею? Я, что умер
что ли? Потом почувствовал, как меня подняли и опять бросили. Каждое движение во мне отзывалось неописуемой болью, а
я даже не мог пошевельнуться или крикнуть, все мои мышцы как будто задубели. Затем надо мной застегнулась молния.
«Пластиковый пакет» - подумал я.
«Неужели смерть такая? Неужели это всё? А как же тоннель? Как же ад и рай? Что со мной будет? А может это ошибка или
сон? Или мне придётся так томиться вечность…» - вот какие вопросы разрывали моё и без того измученное сознание.
Кстати вы знали, что доктора шутят над мёртвыми? Удивлены? Но так ведь они тоже с чувством юмора, хотя и своеобразным.
Надо мной шутили. И так со всеми. Оказывается, умереть не так то легко и это по сути только начало… Они поспорили,
сколько у меня торчит рёбер, а потом и о цвете моих глаз. Через секунду, мешок открылся, какой-то юнец в белом халате
наклонился надо мной, открыл моё левое веко и посветил в зрачок фонариком. Представляете? А вы знаете каково это, когда
на протяжении двадцати секунд в глаз светят ярким лучом, а ты ничего не можешь сделать, даже моргнуть или отвести глаз?
Попробуйте. Каково? А это всё только цветочки по сравнению с тем, что пережил я.
Машина остановилась. Как я понял, меня привезли в больницу. К тому времени мне уже казалось, что основная составляющая
того, что от меня осталось, была боль и только боль. Всё так же небрежно меня бросили на носилки, что только усилило
боль, и куда-то покатили. Через несколько секунд послышался отдалённый женский крик. Потом всё ближе и ближе. Кто-то
выкрикнул: «Сюда нельзя! Заберите её…» «Я его мать!» - прохрипел всё тот же заплаканный голос. И тут на меня рухнуло
несколько десятков килограмм маминого веса. Ещё никогда её любовь не причиняла мне таких страданий. Какими только
нежными и ласковыми словами она меня не называла, а мне лишь хотелось, чтобы она отошла и перестала прижимать моё
и без того переломанное во всех возможных местах тело к своему огромному бюсту. «Хватит! Закопайте меня!» - хотелось
мне выкрикнуть, но ни единый мышц не дрогнул – я был словно заперт в темнице собственного тела, которое навсегда
замерло.
Наконец-то её оторвали от носилок и отвели в сторону. Чей-то голос сказал, что меня отвезут на время в морг, чтобы
установить причину смерти и что не мешало бы если б кто-то принёс для меня чистую одежду. «Хорошо, я сейчас привезу…»
- послышался голос отца.
«Урод» - подумалось мне – «всё время был тут и ни слова не выдавил, даже не подошёл... Вот тварь. Такая вот она
отцовская любовь.» Но ещё меньше мне хотелось, чтобы он тоже приблизился ко мне и обнял на прощание, заставив мои
рёбра напомнить о себе. «Любовь несёт страдания» - когда-то кто-то сказал и не ошибся.
Носилки покатились, а мать попросили остаться в холе и выпить кофе. Меня вкатили в морг. Кинули на какой-то холодный
стол. Зазвенели инструменты. Не знаю, что хотели внутри меня найти, но включили радио на всю громкость, зазвучала
музыка, послышался шорох по кафельному полу, как будто кто-то пританцовывал, а в груди почувствовалась такая резкая
и острая боль, словно инквизитор воткнул раскалённый меч. Мне начали скальпелем рассекать грудную клетку и без этого
похожую на сломанный забор. Грудину пилили сантиметр за сантиметром, что-то напевая себе под нос и понятия не имея,
что после смерти человек всё также чувствует боль и даже более отчётливо. А моё сознание выворачивало наизнанку от
такой боли. Хотелось бы мне это самое сознание потерять или умереть - да вот проблема: мертвецы сознания не теряют,
а умирать мне было больше некуда. Я даже сморщиться не мог, а в мыслях я пытался отойти от всего этого и забыться,
но как? Просто остался наедине с болью и ничего не мог сделать. я по сути сам стал болью.
После того как все рёбра были отделены между ними что-то вставили, послышалось, как крутится какая-то ручка. Плавно,
но уверенно всё рёбрышки начали раздвигаться в стороны – кому-то хотелось поковыряться в моих внутренностях. Рёбра всё
больше и больше раздвигались в стороны. «Может это и есть ад? Может за все свои грехи я остался связан с телом и
подвергаюсь таким мучениям?» - мелькали в голове мысли, которые вмиг стирались болью – при жизни такого не чувствовал
никто. Всё что от меня оставалось в тот миг – это боль, всё сознание превратилось в острую пульсирующую боль,
что усиливалась с каждым раздвижением рёбер в стороны. Наверное в тот момент я был похож на человека, из которого
несколько секунд назад вырвался Чужой. А какой-то практикант, который линчевал меня в морге, просто напевал себе под
нос песенки и ковырялся рукой в моих внутренностях что-то вылаживая на стол.
Если уж вы решили кому-то отомстить, то мой вам совет: подождите пока, человек умрёт, а потом надругайтесь над трупом.
Просто подойдите к гробу, когда будете прощаться с усопшим, и сломайте на руках ему несколько пальцев, а то и все десять,
можете перебить нос (крови всё равно не будет). На мертвеце подобные операции останутся незамеченными для других, но
он это почувствует, ещё как почувствует – поверьте. А для эффекта можете на ушко сказать, кто это сделал. Больших
мучений человеку и желать не приходится.
Когда инквизиция в морге закончилась и палачи в белых халатах достали из меня для своих экспонатов всё, что можно было,
меня сложили обратно, как какой-то конструктор, и начали одевать. После чего кинули тело в гроб, а может положили, но
любое движение сопровождалось немыслимой болью, поэтому мне казалось, что меня не иначе, как постоянно бросают. Нужно
бы научиться народу с мертвецами обходиться аккуратнее, ибо они более беззащитны чем живые и не могут потереть или
подуть на рану. Всё приходится просто терпеть, а это ух как тяжело.
Не знаю, где я оказался после, но там меня по-моему накрасили и привели в человеческий вид. Косметологи для трупов –
хорошенькая профессия. Я ж не на свадьбу собрался, меня похоронить должны, а они меня пудрят. Впрочем выбирать не
приходилось, я стал почему-то не капризным – положения не позволяло. Походу я услышал пару шуточек, что если бы был
живым, то со мной непременно хотели бы переспать все четверо девушек-косметологов. Забавно. Умрите – и вы узнаете
о себе столько нового. Но всё это лишь маленькие отрывки из того, что происходило, в основном всё заполняла боль,
она глушила всё, принимая какие-то немыслимые формы и образы. Её приходилось терпеть каждую секунду, каждую минут
– без перерывов.
Потом наступил миг прощаний. Надо мной ревела мать, проклиная судьбу. «На кого же ты меня оставил? С кем же я теперь
жить буду? Кто обо мне позаботится? Горе мне горе!» - всё выкрикивала она у гроба и прижималась ко мне. С каждым новым
её возгласом я слышал всё те же слова: «я» и «меня», как будто это она лежала в гробу с торчащими рёбрами, без куска
в голове, с лёгкими полными крови и без единой целой косточки в теле. А её объятия несли страдания вместо утешения.
Мне даже захотелось, чтобы она свалилась рядом без чувств и перестала меня обнимать. Тогда бы все переключились на
неё, а я «спокойно» бы полежал.
И я лежал, когда люди разошлись. Вокруг тишина и я непонятно где: то ли в теле, то ли нет. Я чувствовал всё, но
управлять телом не мог. «Возможно смерть – это когда тело больше не подчиняется душе или чему там ещё?» - думал
я тогда. Времени было много для раздумий. Пропали все чувства присущие живым организмам: голод, сон, усталость…
Была только боль, от которой не избавиться. И ум мучался в агонии, не зная как укрыться от таких мук, это даже
терпением назвать нельзя. Это всё свыше понимания, казалось, что меня составляла только боль.
Хотя кто знает? Если бы я умер от сердечного приступа, а не был бы растрощен и размазан об асфальт, то чувствовал
я бы всё по-другому. Не было бы боли, не кололи бы кости в кожу, а просто пришлось бы томно лежать в гробу и слышать
всё, что происходит вокруг, без мучений. Хотя мучением уже само по себе является то, что ни единым мускулом пошевелить
не удаётся и кажется, что находишься в какой-то невесомости, где нельзя определить где верх, а где низ, и где ты
занимаешь всё доступное место, где нету душ-соседей, с которыми можно было бы пообщаться. Это возможно и есть некое
проявления одиночества. Главное лишь то, что мертвецы чувствуют и очень отчётливо. Именно это и происходило со мной,
потому что я не умер от таблеточек (а было бы неплохо – возьмите себе как бесплатную идею) или от приступа, а просто
грохнулся с восемнадцатого этажа, растрощив себе все кости, а потом меня вскрыли в морге. Разрезали и вскрыли, чуть
не повыламовав все рёбра. И всё это болело и жгло.
Не знаю через сколько времени, ибо чувство такового в таком состоянии пропадает, но мы куда-то поехали. Потом приехали.
К тому времени весь мой организм превратился в страшную ноющую рану. Несколько раз я даже пытался помолиться, лишь бы
приглушить всё это. Затем из окружающей суеты моё сознание выхватило несколько слов, которые заставили боль немного
отступить, уступая место паническому страху: «…развеем его прах на Зелёном Утёсе…» Эти слова привели меня в такой
ужас, что мне захотелось сойти с ума. Но сумасшествие – это болезнь мозга, а не души. А душа или сгусток энергии
(кому как угодно) не могут потерять рассудок. В моём маленьком мире всё перевернулось. Я был в крематории и меня
хотела сжечь родная мать, никогда не думал, что это для меня станет проблемой. Мне хотелось опять таки потерять
сознание или забыться, или проснуться, или исчезнуть вовсе…
За головой что-то щёлкнуло и послышалось как закрываются металлические двери. «Господи, если ты есть, помоги мне.
Я каюсь в своих поступках, я грешил, но я старался быть хорошим. Помоги мне, избавь от этих мучений. Отче наш…» -
но вдруг стало очень горячо. Послышался треск древесины, меня обдало огнём. Боль усилилась, заявивши о себе новым
приступом – всё моё сознание заметалось, закружилось, пытаясь куда-то вырваться но с такого положения выхода нет.
Я опять вспомнил об аде. По коже появились пузыри, потом она начала облазить, обугливаться, складки жира начали
растапливаться, всё шипело и что-то постоянно лопало. Лопнули и глаза, скрутились и расплавились ногти… Конечности
исчезали, я превращался в прах. Одновременно чувствовал, что жгучая боль как-то меняется и куда-то девается. Всё
пропадало и исчезало: все звуки, все ощущения. Превращаясь в пепел я терял связь с миром, с телом, с болью…
Всё затихло. Боль исчезла. Исчезли звуки. Исчезло всё. Осталось только сознание и больше ничего. Где я находился,
я не имел ни малейшего представления. Это была не пустота, но и пространством это тоже не назовёшь. Просто какое-то
место, у которого ранее не было и никогда не будет географических координат. Вокруг не было ничего физического, это
даже нельзя было назвать тьмой, пустотой или тишиной. Просто НИЧЕГО, где всё мыслиться лишь образами, где нельзя
передвигаться ибо казалось, что сама душа занимает всё доступное место, которое не ограниченно, но всё равно
почему-то тесно. Оно везде и одновременно нигде, оно существует отдельно и независимо, но в тот же момент его нет.
А связью с нашим миром является тело, с исчезновением которого исчезает и связь. Все мы оттуда.
При жизни таких вещей понять и представить нельзя, это всё равно, что представить себе бесконечность космоса и понять
причину этого. Что само по себе доведёт ум до сумасшествия. Как и не понять всего того, что происходило со мной после
этого. Но со временем каждый это пройдёт и почувствует. Поверьте. Это не так уж приятно – жить куда на много лучше.
Читателю наверное интересно, как это испепеленный мертвец смог всё это написать? Думаете бред? Смейтесь… Никто и не
говорил, что это написал я, как и никто не утверждает, что Библию своеручно написал Бог. Я просто через это прошёл,
точно так же как и каждый из вас пройдёт и всё это почувствует. Это лишь вопрос времени. После смерти вам предстоит
ещё многое понять и наткнуться на такие неожиданности, которые мог придумать лишь самый извращённый ум вселенной.
Всё это так ужасно. Кстати для многих сразу решится вопрос о Боге и религии. Могу сказать лишь одно: ни на Земле,
ни здесь молитвы вам не помогут - не тратьте времени. А смерть это только начало, начало самого необычного и скверного,
начало вечности. А красота жизни лишь в её мимолётности и в тех запретных грехах, которые можно в этой мимолётности
испытать, а после вас ждёт вечность – существование без тела и непонятно где. И ещё многое другое…
А меня лишь интересует один вопрос.. Хотите ли вы всё ещё, что бы после смерти вас похоронили и насыпали сверху
несколько тонн земли, чтобы вам пришлось гнить и быть точимыми червями на протяжении десятилетий и чтобы на столько
же времени ваша душа превратилась в сплошную боль, которую не унять и от которой не укрыться?
Бойтесь умереть.

(с) MuZa

Ура! Хоть уто то прочитал!
Советую всем потанциальным самоубийцам!

WRANGLER!!!

Да блин! скопируй в блокнот и почитай! Реально очень интересно!! НУ  И СТРЕМНО НЕМНОГО.......... БРРРРРРРР

УУуу макс всё прочитала ...зачётно,мне понра....так жалко мальчига,бедняжка...его и судить за что то тяжело...ведь бывают разные ситуации..в которых мы сами не были....и что то советуем и гворим...

ну почему же сдвинуты некоторые польностью осознают что делают и зачем делают так что не стоит обобщать....

да я и не смеюсь!    я одного кекса такого знаю который убивается переодически. клиника нах. мне не шибко смешно его из  аута выковыривать   :/  и главно эта скатинка всё планирует заранее. и запросто кому хошь признаётса зачем он это делает.а я типа должет следить чтоб этот гламурный засранец не убилсо. трудная скажу я вам работа. но иногда всётки прикалывает и приносит неплохие прибыля

IGOSKA ага...  :help:
SleepWalkeR а ты куда девАлси последнее время?

SleepWalkeR! эт тя с вина чтоль на такие подписи раскалбасило?  ))
IGOSKA! водко оно очень коварное!  :not_cool:  ))